Казанова: Верующая система Украины похожа на североамериканскую
В своем интервью ВВС доктор Казанова сообщил, что как раз подняло всплеск религиозности, как могут расти отношения между православными и греко-католиками и отчего РПЦ будет трудно стать основной верой на Украине.
Он также поделился собственными взглядами на завещанную жизнь без церкви и сообщил, отчего науке и церкви стоит вслушаться друг к дружке.
ВВС Украина: в собственной лекции в Киево-Могилянской академии Вы заявили, что за 2 прошлых десятилетия число верующих людей на Украине вырастало стремительней всего в Европе. Чем это можно разъяснить?
Доктор Казанова: Украина, которая граничит с католическим миром и синхронно сопряжена с русским православием, исторически состоялась процесс конфессионализации (процесс утверждения конфессий. — Ред.) и деконфесионализации, когда люди переходили из одной конфессии в другую.
В особенности спортивная территория — Восточная Украина, как раз потому, что она была целиком греко-католической, когда случилось соединение с Русским Альянсом, после 2-й мировой всех принудили оказываться православными. Потом, после принятия самостоятельности, люди приобрели выбор: можно было возвращаться в греко-католицизм (не менее 50% так и поступили), однако очень многие остались православным.
Был замечен выбор, к какой церкви либо конфессии себя относить. Это большая редкость (в Европе. — Ред.). Как правило люди имеют выбор либо принадлежать к церкви, либо быть нерелигиозными. На самом деле, они не имеют никакой замены в масштабах церкви.
Однако на Украине ни одна из церквей не сумела стать государственной верой, так как свежее правительство приняло решение оставаться промежуточным и не оказываться на сторону Столичного патриархата, Киевского патриархата либо греко-католической церкви. Тут появилось открытое поле верующей конкуренции. И тогда стал расти плюрализм. Так как 4 самые крупные церкви стали деноминациями, иные верующие меньшинства, секты, также стали равновеликими деноминациями.
И потому у вас также отмечается прирост среди баптистов, жидовских и правоверных общин и среди свежих сект. И я представляю, что данная динамика будет увеличиваться еще определенное время.
Вы также сообщали на лекции, что верующая система на Украине больше похожа на модель США, чем Европы. В чем это подобие?
Дело в термине деноминация — как раз им пользуются церкви в США. Там вопрошают:
— Какая у вас деноминация?
— Я баптист, методолог, католик, иудей и т.д.
Деноминация обозначает просто имя, которым я сам себя представляю и по которому меня выяснят иные. Похожего термина нет ни в каком азиатском языке. Его сводят либо словом конфессия, которое обозначает необходимую вероисповедание, препорученную снизу, либо секта, означающее верующие меньшинства, в то время как деноминация — это и не церковь, и не секта.
Данный термин уничтожает двоичную группу церкви и секты, и они все делаются равновеликими деноминациями. И это можно назвать деноминационализм — система, в которой все церкви имеют одинаковые права и претендуют вместе.
Это эксклюзивная модель, которая развилась в Соединенных Штатах по знаменательным основаниям. И Украина — единственная страна в Европе, которая имеет похожую конструкцию церквей и аналогичные знаменательные причины.
Вы свежее государственное правительство, однако прежде у вас не было государственной церкви. И сейчас у людей есть выбор.
В эпоху, когда США стали свободными, была Конгрегационная церковь в колониях Новой Великобритании, Пресвитерианская церковь в среднеатлантических колониях, Епископальная церковь в северных колониях. Ни одна из 3-х не сумела стать государственной верой. Потому правительство приняло решение оставаться промежуточным.
На день приобретения самостоятельности малые меньшинства баптистов и методистов составляли в Соединенных Штатах меньше %, но через 20 лет стали наиболее деноминациями.
Подобная конструкция появилась тут. У вас весьма мощная Греко-католическая церковь на Востоке, мощный Киевский строй в центре и мощный Столичный строй на Западе. И российское правительство приняло решение не оказываться на сторону ни одной церкви, и у вас стартовала верующая конкуренция, в особенности в Галичине.
Все-таки на протяжении минувших лет мы следим, как первые лица страны показывают собственную благонадежность Столичному патриархату, к примеру, навещая богослужения. Вы разрешаете вероятность, что Украина последует по пути РФ и Столичный строй будет частной федеральной религией?
Колеблюсь в данном. Впрочем, разумеется, такая возможность есть, если российское правительство будет ближе сопряженным с Россией и утеряет автономию либо даже воссоединится с прежними русскими республиками в том новом формате (логично, речь в данном случае идет о Таможенном объединении — Ред.).
Правительства всегда имели собственные предпочтения. Кравчук баловал Киевскому патриархату, Кучма — в Столичному. Ющенко импонировали Киевский строй и Греко-католическая церковь, Янукович возлюбил Столичный строй. Однако это правительства, само же правительство, в масштабах собственной конституции и конструкции, держалось верующей воли для всех. Нужно отличать действия правительства и конструкцию страны.
Но в случае если правительство будет продвигаться все к РФ, конструкция страны также может измениться. Но Столичному патриархату будет сложно установиться тут как основной церкви, поскольку его ждет противодействие.
Так как даже в самом Столичном патриархате достаточно огромные компании богомольных, которые способны выходить из церкви и подключиться к Киевскому патриархату, если Столичный строй будет на самом деле русской, а не православной российской верой.
Потому я колеблюсь в подобном формировании происшествий.
Мое ощущение, что Автократическая церковь пропадет, поскольку она небольшая и значительно поделена. Но после гибели Филарета мероприятия будут расти по свежему пути. И, возможно, у вас будет 3 мощные церкви, которые будут говорить о себе как о церквях Киевской Руси, сопряженных с 3-мя Римами. В особенности, если Константинополь утверждает Киевский строй.
Как будут расти отношения Столичного патриархата с Греко-католической верой?
Архиерей Иларион из РФ в процессе встречи со свежим отцом заявил, что рассчитывает, что отец продолжит экуменический разговор с Русской православной верой. Но это значит не выражать тяготение униатству.
Неприятность Греко-католической церкви на Украине становится одним из проявлений трения между Парижем и Столицей. Потому, полагаю, действительно для межцерковных отношений полезно, если на Украине будет мощная церковь Киевского патриархата, которую утверждает Константинополь.
Полагаю, в длительной возможности это позволит избежать противоборства Столичного патриархата и Парижа. Это будет, возможно, самое лучшее формирование происшествий для Украины.
В настоящее время очень многие люди в различных государствах ведут завещанную жизнь, не связывая себя ни с одной религией…
Да, в США люди все чаще и чаще предпочитают вероятность вести завещанную, а не верующею жизнь. Там повышается возмущение всеми институтами, включая церковь и общественно-политические партии.
В Европе на протяжении заключительных 10 лет развивается линия «далее от церкви». Но тот факт, что люди не благочестивы, еще не обозначает, что они предпочитают религиозность. Но в Европе повышается количество людей, которые рассказывают, что «я благочестив со своей точки зрения». Это личная благочестие, «невидимая вероисповедание», о которой однажды сообщал германский обществовед Томас Лукман, устанавливая ее как персональную фигуру церкви без нитей с институтами либо конгрегациями.
И это весьма мощная линия во всем мире, во всех вероисповеданиях, даже в исламе. Но буддизму и индуизму она была присуща всегда. В азиатских вероисповеданиях всегда были эти персональные завещанные пути.
Можно сообщить, что даже в Польше люди довольно часто имеют свою благочестие и при этом идут в церковь. Индивиды сами предпочитают, какие нюансы церкви понимать серьезно, но какие можно откинуть. В этом смысле речь в данном случае идет о «кафетерии католицизма», в котором люди предпочитают некоторые образующие, формируя свой синтез.
Вы лично верите в то, что наука и вероисповедание могут отыскать совместную основу?
Они обнаружили ее.
Нельзя рассуждать о науке и религиозности отвлеченно. Абсолютно логично, что большие исследователи, такие как Галилей, были основательно церковными. Кеплер был верным лютеранцем. Но Ньютон, вычисляя время 2-го пришествия Христа, исчертил значительно больше страничек, чем высчитывая перемещение звезд. Ну и, разумеется, такие люди как Эйнштейн, который совершенно точно заявлял, что не замечает никаких неприятностей (в соединении церкви и науки — Ред.)
Если б мы глядели на действительность лишь научно, у нас бы не было любви, доверия, разного вида эстетики отношений. Мысль о том, что действительность можно поджать до академического, когнитивного процесса, абсурдна.
Вероисповедание касается вопросов, на которые наука не в состоянии предоставить решений. И в настоящее время все меньше экспертов устанавливают впереди себя вопросы, на которые наука не позволяет решений. Они рассказывают о Огромном взрыве, истории вселенной, Галактики, биологии. Однако ни одна академическая доктрина не в состоянии установить эти связи. Наука — это лишь факты, но связи мы представляем сами, и это нарратив.
Истории, которые сообщает космофизика — это не наука. Если это далеко не наука, то что? Выходит, что наука сама желает выходить за собственные лимиты и угодить в поле метафизики — вопросов, которые находятся вне физики.