Знаку «Сделано в Германии» исполняется 125 лет
Но планы эти не сбылись: идея сыграла на руку немецким производителям.
Знак «Made in Germany», как можно догадаться, изобрели не немцы. Он появился в Великобритании после того, как 23 августа 1887 года там вступил в силу закон о торговых марках. С этого момента все иностранные конкуренты британских производителей, намеревавшиеся вести торговую деятельность в Соединенном Королевстве, были обязаны указывать на своих продуктах страну их происхождения.
«В первую очередь, этот шаг был направлен против немцев, которых подозревали в копировании британских товаров, — рассказывает историк Билефельдского университета Вернер Абельсхаузер (Werner Abelshauser). — Речь шла о ножах, ножницах и лезвиях из немецкого города Золинген, а также о станках, производившихся в Саксонии».
«Схожий сценарий»
Абельсхаузер считает, что инициаторы принятия закона преследовали, прежде всего, две основных цели: во-первых, они хотели защитить британских потребителей от дешевых копий высококачественных режущих инструментов из английского Шеффилда. Во-вторых, они стремились подпортить репутацию немецкому машиностроению, уже ставшего к тому моменту передовым. Но тут британцев ожидал неприятный сюрприз: лэйбл «MadeinGermany» постепенно превратился в настоящий знак качества.
Подписав так называемое Мадридское соглашение 1891 года, большинство торговых наций обязались больше не допускать некорректных данных о происхождении продуктов. С тех пор ни один товар не мог появиться на рынке «под флагом» чужой страны. Каждое государство обязалось использовать свой собственный знак «Made in…».
Этот опыт вскоре переняли и на Дальнем Востоке. Япония потребовала от Китая, чтобы все товары из Поднебесной помечались клеймом «Made in China».
«События всегда развивались по схожему сценарию, — отмечает Абельсхаузер. — Производители активно боролись с подделками, кражами и нарушениями патентов, но в конечном итоге им нередко приходилось признать, что конкуренты стали просто сильнее, а их продукция дешевле или качественнее».
Триумфальное шествие
В 1914 году, когда началась Первая мировая война, знак «Made in Germany» проибрел особе значение: продажа товаров с ним была запрещена на рынках, контролируемых британцами и их союзниками.
По словам Вернера Абельсхаузера после Второй мировой войны началось настоящее «триумфальное шествие» знака. Германия, в отличие от США, сделала ставку не на массовое производство, а на высокое качество продукции и, как выразился историк, «постиндустриальные гибкие методы удовлетворения специализированных требований заказчиков».
«И по сей день немецкая экономика ориентируется не на массовое производство, а на активный контакт с заказчиками. Это позволяет создавать целые производственные комплексы, инфраструктурные проекты и «умные» машины, которые точно соотвествуют желаниям заказчиков», — поясняет Абельсхаузер.
Чем большим успехом пользовалась продукция немецких производителей, тем активнее использовался знак «Made in Germany» в рекламе и в роли маркетингового инструмента. Не секрет, что это сработало. «Made in Germany» является одним важнейших торговых аргументов и для наиболее передовых отраслей немецкой экономики, занимающих лидирующие позиции на мировом рынке: авто- и машиностроения, электротехники и химической промышленности.
«Большое недоразумение»
В этой связи историк указывает на «большое недоразумение», как он его называет. По мнению Абельсхаузера, производителям не стоит считать себя в проигрыше от того, что их продукты пытаются скопировать конкуренты. А ведь именно по этой причине в Германии в настоящий момент с крайней настороженностью относятся к торговым партнерам из Китая.
«Немецкая экономика, ориентированная на экспорт, никогда не получала прибыль от торговли со слаборазвитыми экономиками, — отмечает Абельсхаузер. — И наоборот, она почти всегда оставалась в выигрыше от торговли со странами, стоявшими на той же ступени промышленного развития. Остается только желать, чтобы китайцы достигли нашего экономического уровня. Только тогда мы сможем по-настоящему вести с ними бизнес».
Когда торговые партнеры концентрируются на своих сильных сторонах, в выигрыше от этого остаются все, — подчеркивает историк экономики Вернер Абельсхаузер.
Русская служба DW